Опубликовано: 17.09.08
– Сергей Васильевич, здесь нет многих ваших снимков, которые я давно люблю. Где, например, тот, который долгое время украшал редакцию «Дзержинца», – там ребятишки гурьбой впрыгивают в реку?
– Фотоархив «Дзержинца» остался в редакции, в том числе и мои негативы. А сейчас, когда газета закрылась, трудно даже сказать, где они находятся. Наверное, для меня эти работы утрачены насовсем.
– На грустной, однако, ноте мы начали праздничную беседу. Но архив жалко еще и потому, что в те годы – в восьмидесятые – работа фотографа была трудозатратней…
– А вот это заблуждение. Сейчас стало принято считать, что профессия фотографа доступна каждому, у кого есть соответствующая техника. Купил человек качественную камеру и тут же дает объявление: «Профессиональная съемка на свадьбах». Но это невозможно. Нельзя овладеть фотомастерством в одночасье, на это уходят годы. Как раньше нужен был труд, так и сейчас. Только прежде мы ломали головы над тем, какую пленку предпочесть, над техникой проявки, а сейчас – какие параметры выставить на цифровой камере. И там, и тут нужен опыт – без него не получишь хорошего снимка.
Помню, у нас был при «Дзержинце» фотоклуб, где мы, фотографы, встречались, обсуждали удачи, ошибки друг друга. Вместе думали над тем, почему получилось так, а не иначе. Такое коллегиальное творчество в чем-то даже облегчало работу, помогало уж точно. А труд и сейчас требуется немалый.
– Вы режиссируете свои снимки?
– Никогда не любил искусственно создавать кадры, меня даже, бывало, ругали за это. Жизнь – она ведь гораздо богаче, чем наша фантазия, важно только успеть заметить интересный момент и вовремя нажать на кнопку. Жизнь способна преподносить такие сюрпризы фотографу, что никто не верит, что снимок сделан без подготовки. Как у меня с бабушкой получилось – вон на той фотографии. Я ж только потом, когда уже напечатал снимок, прочитал, что там у нее на газете написано! И ты не разглядела? А вот пойди-ка, посмотри.
Снимок этот меня сразу растревожил, как только я его увидела. Промозглость – то ли зима, то ли поздняя осень, старушка в истлевшей почти одежонке, ее нехитрый товар – морковка, что-то еще такое же жалкое. А на газетке, где все это утлое добро разложено, читается – сразу и не приметишь – «Умереть по-человечески»…
…Все-таки настоящее искусство – это когда правда звучит камертоном, а ты попал в унисон и звук получился чистый, мощный. И вольно Требухину себя художником не считать. Пусть себе. Жизнь все по местам расставит.
Евгения Павлычева
№37 (456)
Репортер